Ismail Selvi, Numan Baydilli, Turgut Tursem,Tokmak, Emre Can Akinsal, Halil Basar

Received: 18 June 2020 / Accepted: 15 September 2020 © Springer-Verlag GmbH Germany, part of Springer Nature 2020

Аннотация

Изучить надежность недавно определенных параметров, связанных с КТ, и факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний в группах, скорректированных с учетом размера и местоположения камня, для прогнозирования спонтанного отхождения камней (SP) неосложненных камней мочеточника ≤ 10 мм. В исследовании были зарегистрированы данные 280 взрослых пациентов с одиночными односторонними камнями мочеточника ≤ 10 мм в диаметре при неконтрастной компьютерной томографии. Все пациенты, прошедшие четырехнедельный протокол наблюдения с лечебной экспульсивной терапией с использованием тамсулозина, были разделены на две группы в зависимости от SP или отсутствия SP. Были записаны демографические, клинические и радиологические данные этих групп. Спонтанное отхождение камней наблюдался у 176 (62,9%) пациентов, тогда как частота SP составила 57,6% для 118 камней верхнего мочеточника и 66,7% для 162 камней нижнего мочеточника. Частота SP была в 13,3 раза выше при толщине стенки мочеточника <1,88 мм, в 4,4 раза выше при соотношении диаметра мочеточника и камня <1,24, в 3,4 раза выше при оценке по шкале Фрамингема <11,5%, в 2 раза больше при соотношении нейтрофильных лимфоцитов <1,96, в 1,9 раза больше при диаметре мочеточника <6,33 мм и в 1,5 раза больше при объеме камня <38,54 мм3. Более успешными предикторами оказались более низкие уровни толщины стенки мочеточника, отношение диаметра мочеточника к диаметру камня, оценка Фрамингема, соотношение нейтрофильных лимфоцитов, диаметр мочеточника, объем камня и отсутствие гидронефроза. Мы считаем, что вероятность успеха может быть увеличена путем выбора правильного варианта (наблюдение или активное лечение) в соответствии с этими предикторами.

Ключевые слова: Оценка риска по шкале Фрамингема • Соотношение нейтрофильных лимфоцитов • Спонтанный отхождение камней • Диаметр мочеточника • Камень мочеточника • Толщина стенки мочеточника

Вступление

Мочекаменная болезнь - распространенная проблема со здоровьем. Ее показатели в Азии составляют 1–5%, в Европе 5–9% и 13% в США, тогда как в среднем это наблюдается у 10–15% всего населения мира.[1]. Камни мочеточника составляют 20% всех камней мочевыводящих путей [1]. Поскольку существует вероятность спонтанного отхождения камней (SP) при неосложненных камнях мочеточника ≤ 10 мм, первым разумным подходом является наблюдение с или без медикаментозной экспульсивной терапией (MET) в течение 4-6 недель [1, 2]. Основа МЕТ с альфа-блокаторами или блокаторами кальциевых каналов заключается в увеличении скорости SP, сокращении времени до изгнания и улучшении качества жизни за счет уменьшения боли при коликах. В рекомендациях Европейской ассоциации урологов подчеркивается, что наибольшая польза от альфа-блокаторов для лечения МЕТ может быть у пациентов с камнями дистального отдела мочеточника >5мм [2]. Экстракорпоральная ударно-волновая литотрипсия (ESWL) и уретероскопия (URS) являются активными вмешательствами, которые могут быть выполнены в случае сложных камней мочеточника или камней, которые, как ожидается, не пройдут [3].

Основной риск при наблюдении – это отказ в SP. Эта неудача может привести к невыносимой боли при коликах, уросепсису, нарушению функции почек или ухудшению качества жизни из-за закупоривающего камня. Потенциальными рисками при активном вмешательстве являются инфекции верхних мочевых путей, травмы мочеточника и осложнения из-за анестезии [4]. Однако спрогнозировать правильное начальное лечение камней мочеточника нелегко. Хотя в руководствах рекомендуется наблюдение или медикаментозная экспульсивная терапия (МЕТ) в течение 4–6 недель для пациентов с неосложненными камнями дистального отдела мочеточника> 5 мм, иногда может потребоваться индивидуальное лечение для каждого пациента [2]. Хотя размер и расположение камня широко используются в традиционных параметрах для прогнозирования SP, некоторые недавно определенные параметры, связанные с КТ, такие как толщина стенки мочеточника (UWT), диаметр мочеточника (UD) и отношение диаметра мочеточника к диаметру камня (USD), были исследованы в последние несколько лет [1, 5, 6]. Эти результаты показали, что все еще существует потребность в исследовании более надежных предикторов, которые точно оценивают возможность SP или осложнений, связанных с камнями. Сообщалось о взаимосвязи между компонентами метаболического синдрома, мочекаменной болезнью и перистальтикой мочеточника [3, 7]. Компоненты оценки Фрамингема, которая прогнозирует сердечно-сосудистый риск, также составляют метаболический синдром [8]. В настоящем исследовании мы стремились изучить надежность и клиническую значимость параметров, связанных с КТ, и баллов по шкале Фрамингема в прогнозировании SP неосложненных камней мочеточника ≤ 10 мм с поправкой на размер камня и локализация.

Материалы и методы

Это проспективное обсервационное многоцентровое исследование было разработано после утверждения местным этическим комитетом (протокол № 77192459–050.99-E.10736, 6/13) и получения письменного информированного согласия пациента. В период с октября 2019 г. по март 2020 г. 301 взрослый пациент (>18 лет), поступивший с жалобами на первый эпизод почечной колики, и пациенты с одиночными односторонними камнями мочеточника диаметром ≤10мм при неконтрастной компьютерной томографии (КТ) были включены изучение. Критерии исключения перечислены ниже:

• – Пациенты с анамнезом: врожденная аномалия мочеполовых путей, единственная почка.
• – Пациенты со стенозом уретры или мочеточника в анамнезе и хирургическим вмешательством на анастомозе мочевыводящих путей были исключены из-за предположения, что SP может быть затруднен.
• – Пациенты с множественными камнями мочеточника, почечными камнями, камнями мочеточника >10 мм.
• – Пациенты, которым изначально потребовалось экстренное вмешательство из-за тяжелой инфекции мочевыводящих путей, острой почечной недостаточности или гидронефроза 3 степени (тяжелой).
• – Пациенты с лихорадкой ≥38°C, острой инфекцией мочевыводящих путей, активной инфекцией другого происхождения, гематологическими заболеваниями, злокачественными новообразованиями, воспалительными заболеваниями, печеночной недостаточностью и те, кто принимает лекарства, такие как контрацептивы и глюкокортикоиды, были исключены, поскольку эти состояния потенциально могут влияют на общий уровень крови во время измерения соотношения нейтрофильных лимфоцитов (NLR).
• – Пациенты, отказавшиеся от участия в исследовании.

 В наше исследование было привлечено 280 пациентов со всеми необходимыми данными. Все пациенты были отобраны из одного и того же социокультурного происхождения, этнического региона и из тех, кто ведет похожий образ жизни, чтобы уменьшить любые существенные предубеждения. На рисунке 1 представлена блок-схема нашего исследования. Регистрировались данные о возрасте, поле, индексе массы тела (BMI) и истории мочевых камней. Степень гидронефроза (HN) на КТ была отмечена в соответствии с классификацией степени HN, обычно используемой при КТ [9]. Во время наблюдения регистрировалось наличие связанных с камнями осложнений, таких как стойкие колики, лихорадочная инфекция мочевыводящих путей и ухудшение функции почек.

 Радиологическая оценка

Все КТ-исследования были выполнены с использованием протокола без контрастного усиления (Kv: 120, мАс: автоматически, толщина среза: 1 мм) (Siemens Somatom Definition, Siemens Healtcare, Forchheim, Германия). Были получены реформатированные сагиттальные и корональные изображения, а также изображения объемной визуализации. Максимальную переднезаднюю, поперечную и продольную длину камней мочеточника измеряли с помощью аксиальных, сагиттальных и коронарных компьютерных томографов. Объемы камней измерялись автоматически на объемных изображениях с помощью программы GE Centricity PACS (GE Healthcare, Великобритания). Плотность камня измерялась методом от руки на самом большом уровне камня на осевых изображениях. [10] (Рис. 2).

Сторона камня (правая / левая), расположение камня (верхнее / нижнее), поперечный диаметр камня (TSD), продольный диаметр камня (LSD), сагиттальный диаметр камня, степень HN, плотность камня [(единица Хаунсфилда (HU)] и объем камня (мм3). Верхняя и нижняя локализация мочеточника определялась как выше или ниже подвздошных сосудов.

Диаметр мочеточника измеряли на трех срезах КТ (3 мм) проксимальнее камня на аксиальной КТ. Отношение диаметра мочеточника к диаметру камня измерялось как UD, деленное на TSD. [8]. Толщина стенки мочеточника определялась как точка наибольшей толщины мягких тканей вокруг камня. Это расстояние состояло из стенки мочеточника ± пери-мочеточникового отека. [1]. Все эти параметры, связанные с компьютерной томографией, измерял один и тот же опытный радиолог.

Оценка риска Фрамингема

Этот показатель прогнозирует 10-летний риск развития сердечно-сосудистых заболеваний [8]. Параметры, используемые в оценке риска, включают возраст, пол, BMI, систолическое артериальное давление, общий холестерин, уровни липопротеинов высокой плотности, наличие курения и сахарного диабета (DM). Оценка проводится по каждому параметру и рассчитывается общий балл. В соответствии с оценками пациенты были разделены на три группы риска: низкий риск (<10%), средний риск (10–19%) и высокий риск (≥ 20%) [8]. Все упомянутые выше параметры были измерены во время презентации. После расчета оценки Фрамингема все пациенты были классифицированы в соответствии с этой оценкой риска.

Протокол наблюдения

После подробного анамнеза и физического обследования в качестве инструментов первичной диагностической визуализации обычно использовали ультразвуковое исследование мочи или рентгенографию почек-мочеточника-мочевого пузыря (KUB). Первоначально КТ выполнялась только у пациентов, у которых очень вероятно было подозрение на камни в мочеточнике из-за результатов физикального обследования и наличия камней в анамнезе. Впоследствии КТ была выполнена для всех пациентов с более высокой вероятностью наличия камней в мочеточнике после KUB или ультразвукового исследования, чтобы определить подходящих пациентов для включения в исследование. В протокол наблюдения были включены пациенты с односторонними камнями мочеточника диаметром до 10 мм. В рамках протокола МЕТ все пациенты получали тамсулозин в суточной дозе 0,4 мг и максимальную дозу диклофенака натрия 150 мг/сут. Всем пациентам рекомендовалось обильное увлажнение (выпивать не менее двух литров воды в день). Их повторно оценивали еженедельно в течение 4 недель наблюдения. Пациентам, у которых в этот период имелась СП, выполнялась контрольная КТ. Состояние камня и HN оценивали с помощью еженедельного ультразвукового исследования пациентов, у которых не было SP. Если возникли осложнения, связанные с камнями, или пациенты не вышли из камней в течение 4 недель, для окончательной оценки выполнялась контрольная компьютерная томография и рекомендуются активные вмешательства (URS или ESWL). В нашем исследовании пациенты были разделены на две группы в зависимости от того, наблюдался SP (группа I) или не наблюдался (группа II). SP наблюдалась у 176 (62,9%) пациентов (I группа). Группу II составили 104 (37,1%) пациентов с недостаточностью SP. Пациенты с достаточно количеством фрагментов камня для анализа камней после вмешательства были включены во II группу.

Анализ состава камней методом инфракрасной спектроскопии проводился в обеих группах. У всех пациентов, избавившихся от камней, также был проведен метаболический анализ мочи [11] (Рис. [11] (Рис. 3).

Статистический анализ

Для определения размера выборки использовалась программа G * Power package (G * Power Ver. 3.0.10, Франц Фаул, Кильский университет, Германия, https://www.psycho.uni-duessel...cts/gpower). Размер выборки был рассчитан, как минимум 100 человек в каждой группе, чтобы получить мощность теста 80,4%, доверительный интервал 90% и ошибку типа I (альфа) 0,05. Статус нормальности оценивался с помощью тестов Колмогорова – Смирнова и Шапиро Уилка для сравнения различий между двумя группами. Тест Манна-Уитни-U был проведен между двумя группами для ненормального распределения, в то время как тест Краскела-Уоллиса был проведен для трех ненормально распределенных групп. Для оценки категориальных переменных был проведен анализ хи-квадрат. Для корреляционного анализа использовался тест Спирмена. Одномерный и многомерный логистический регрессионный анализ использовался для определения предикторов SP. Для определения пороговых значений дополнительных параметров был проведен анализ кривой рабочих характеристик приемника (ROC). Анализы выполнялись с использованием программного обеспечения IBM SPSS Statistics 23 (IBM, Армонк, Нью-Йорк, США). p<0,05 считалось статистически значимым.

Результаты

Клинические данные пациентов и характеристики камней перечислены в таблице 1. В течение четырех недель наблюдения, SP наблюдалась у 176 (62,9%) пациентов, тогда как у 104 (37,1%) пациентов SP не удалось. Когда пациенты с SP были разделены на две подгруппы: TSD ≤ 5 мм и TSD> 5 мм, среднее время до SP составило 8 дней (диапазон 5-19) и 14 дней (диапазон 9-23), соответственно (p <0,002). В анализе подгрупп с точки зрения камней в нижней и верхней части медиана времени до SP составила 9 дней (7–13) и 12 дней (9–14), соответственно (p=0,002). При наблюдении за 280 пациентами у 6 (2,1%) была фебрильная инфекция мочевыводящих путей, у 41 (14,6%) наблюдалась стойкая почечная колика и у 12 (4,2%) были нарушены тесты функции почек или увеличился гидронефроз. Этим пациентам было назначено активное лечение без завершения 4-недельного наблюдения. Были значительно более низкие значения BMI, диаметра сагиттального камня, объема камня, UD, USD, UWT, систолического артериального давления, общего холестерина, оценки Фрамингема, NLR, а также более низкие показатели степени HN и DM и более высокие значения HDL. наблюдается у пациентов с SP (таблица 1). В подгрупповом анализе, проведенном в соответствии с локализацией камней, результаты соответствовали результатам, упомянутым выше, за исключением уровней ИМТ с верхними камнями (Таблица 2). Согласно многомерному анализу и ROC-анализу, показатель SP был в 13,3 раза выше при UWT <1,88 мм, в 4,4 раза выше при USD <1,24, в 3,4 раза выше при оценке Фрамингема <11,5%, в 2 раза выше при NLR <1,96, 1,9 раз больше при UD <6,33 мм и в 1,5 раза больше при объеме камня <38,54 мм3 (таблицы 3, 4). Корреляция между оценкой Фрамингема и параметрами, связанными с CT, перечислены в таблице 5. Различия между объемом камней и оценкой Фрамингема в зависимости от состава камней показаны в таблице 6. Таблица 7 показывает взаимосвязь между продолжительностью до выхода камня и прогностическими факторами для обычного прохода.

Обсуждение

Наиболее известными факторами для прогнозирования СП являются размер камня и расположение камня в мочеточнике [4, 12–14]. Напротив, Сфоунгаристос и соавт. [12] не считают, что расположение камня является таким важным предсказателем, как размер камня. При осевой компьютерной томографии была показана недооценка отягощения камней на 13–20%, поэтому точный метод измерения размера камней до сих пор остается спорным [15]. Хотя TSD и LSD оказались равными при прогнозировании SP Йошида и соавт. [1], Ли и др. [5] показали, что LSD является лучшим предсказателем. Более длинный LSD формирует более широкую поверхность контакта между камнем и слизистой оболочкой мочеточника, поэтому воспаление и отек слизистой оболочки мочеточника можно наблюдать с большей частотой, а вероятность СП снижается. Корректируя TSD, LSD и локализацию камней между двумя группами так, чтобы не было значительной разницы, мы фактически попытались более четко оценить другие прогностические факторы для SP. Подобно выводам Зорба и соавт. [16], в нашем исследовании объем камней оказался более значительным, чем TSD и LSD. В последние несколько лет новые параметры компьютерной томографии изучались в различных исследованиях. Среди них UWT, UD и USD оказались более надежными маркерами для прогнозирования SP, чем размер и расположение камней [1, 5, 6]. Согласно гипотезе Йошиды и соавт. [1], поражение камнем вызывает воспаление и вызывает ишемию слизистой оболочки, а также отек мочеточника и пери-мочеточника. В результате они использовали более высокие уровни UWT в качестве предиктора удара камнем, отказа SP и осложнений, связанных с камнями. По их мнению, UWT и размер камня имели значительно более высокую точность, чем определение местоположения камней. UD и USD были определены как индикаторы тяжелой обструкции мочеточника из-за камня. Поскольку УЗИ - это соотношение, в котором УЗ корректируется размером камня мочеточника, есть соображение, что УЗИ лучше указывает на обструкцию мочеточника, чем УД [15, 17]. Однако есть противоречивые результаты, указывающие на то, что UD и USD не являются полезными предикторами [5, 18]. Согласно нашим выводам, UWT и USD были более значимыми предикторами, чем UD. Кроме того, мы не наблюдали влияния плотности камней на SP, как указано в различных исследованиях. [6, 18].

Таблица 1 Демографические, клинические данные и характеристики камней у всех пациентов

† Данные U-теста Манна – Уитни показаны как «медиана (25–75 процентиль)».

‡ Данные теста хи-квадрат отображаются как «число (процент)».

* p <0,05 звездочка (*) указывает на статистическую значимость.

Таблица 2 Демографические, клинические данные и характеристики камней у пациентов с камнями верхнего и нижнего мочеточников

† Данные U-критерия Манна – Уитни показаны как “медиана (25–75-й процентиль)”

 ‡ Данные теста хи-квадрат отображаются как “число (процент)”.

 * p <0,05 Звездочка (*) указывает на статистическую значимость.

Хотя степень HN является еще одним известным предиктором SP, существуют противоречивые мнения. Большинство исследований показало, что HN является негативным предиктором [6, 12], тогда как, согласно Озкану и соавт. он способствует SP. [19]. В настоящем исследовании было обнаружено, что степень HN является отрицательным предиктором SP.

Обструкция и травма мочеточника в следствии удара камнем могут вызвать системную воспалительную реакцию. Некоторые исследования показали, что значительное увеличение количества лейкоцитов (WBC), нейтрофилов, NLR и C-реактивного белка было связано с поражением камней и недостаточностью SP [18–20]. Напротив, Сфоунгаристос и соавт. [12] утверждали, что подвижные камни мочеточника могут вызывать местную воспалительную реакцию в следствии незначительной травмы эпителия мочеточника. Камни, которые с большей вероятностью отойдут спонтанно, стимулируют выработку лейкоцитов. Иными словами, мы заметили, что более высокие уровни NLR были связаны с неудачей в SP.

В текущих исследованиях уточнялось влияние метаболического синдрома, его компонентов и предрасполагающих факторов, таких как курение, на этиологию мочекаменной болезни [3, 21, 22]. Различные метаболические нарушения могут вызывать камнеобразование с разными механизмами. Высокие уровни липопротеинов низкой плотности, глюкозы и инсулинорезистентности могут стимулировать хроническое воспаление и дисфункцию гладкомышечных клеток мочеточника, вмешиваясь в интерстициальные клетки мочеточника [3, 23, 24]. Это может повысить предрасположенность к развитию камнеобразования, а функциональное нарушение перистальтики мочеточника может увеличить вероятность неэффективности SP [7]. Кохимото и соавт. [7] наблюдали, что по мере увеличения количества компонентов метаболического синдрома частота повторных и или множественных камней увеличивалась.

HU Блок Хаунсфилд

Логистический регрессионный анализ

* p <0,05 Звездочка (*) указывает на статистическую значимость.

В других исследованиях также наблюдалась значимая корреляция между количеством компонентов метаболического синдрома и частотой выявления гиперкальциурии, гиперурикозурии, гипероксалурии и гипоцитратурии [7, 25]. Валенте и соавт. [23] наблюдали, что наличие метаболического синдрома увеличивает частоту образования мочевой кислоты и струвитных камней. Келлер и соавт. [13] наблюдали, что камни из оксалата кальция имели меньший диаметр и объем, тогда как самые высокие значения наблюдались у струвитных камней. 90% камней из моногидрата оксалата кальция и 75% камней из дигидрата оксалата кальция имели размер <6 мм и образуют большинство спонтанно вышедших камней [13]. Большинство камней из цистина, струвита и мочевой кислоты имели размер ≥ 6 мм, а их SP-отношения были очень низкими. В соответствии с Валенте и соавт. [23], мы обнаружили, что частота образования мочевой кислоты и струвитных камней была значительно выше в группе II. Гиперурикозурия была наиболее частым нарушением метаболического анализа мочи в этой группе.

Насколько нам известно, это первое исследование, демонстрирующее клиническое значение оценки Фрамингема для прогнозирования SP. Кроме того, мы не нашли исследования, оценивающего все три параметра UWT, USD и UD в одном проекте исследования. Мы использовали автоматизированную систему измерения, чтобы обеспечить более точный расчет при оценке КТ. Мы предполагаем, что эта система усиливает наше исследование по сравнению с аналогичными исследованиями в литературе [1, 5, 6, 11]. В нашем исследовании мы пришли к выводу, аналогичному выводам Валенте [23] и Келлер [13]. Более высокий балл по шкале Фрамингема, свидетельствующий об увеличении сердечно-сосудистой заболеваемости, косвенно указывает на более высокую частоту метаболического синдрома из-за сходных компонентов. Более высокие баллы по шкале Фрамингема были связаны со снижением вероятности SP. При этих более высоких значениях мы наблюдали больше камней мочевой кислоты и струвита. Мы связали вероятность снижения SP с относительно большим размером этих типов камней. Однако мы не можем объяснить влияние более высокого балла по шкале Фрамингема на снижение показателей SP только различиями в составе камней и их объеме. Если так, то отношение шансов оценки по шкале Фрамингема не будет выше, чем состав камня и его объем в нашем многомерном анализе. Как указано в различных исследованиях, мы думаем, что некоторые исходы, вызванные метаболическими нарушениями, такие как хроническое воспаление и функциональное нарушение перистальтики мочеточника, также могли сыграть роль в этих результатах [3, 7, 23]. Мы также можем показать положительную корреляцию между оценкой Фрамингема и UWT, USD, UD, NLR в качестве подтверждения этого вывода.

Однако, у нас есть некоторые ограничения. Нашим основным ограничением был нерандомизированный дизайн с относительно небольшим количеством пациентов, хотя размер выборки был определен на основе статистического анализа мощности. Во-вторых, хотя мы определили камни мочеточника с помощью КТ после первого эпизода почечной колики, была также вероятность того, что камень попал в мочеточник в предыдущий период. Это могло помешать нам оценить точное время SP. Кроме того, мы понимаем, что анализ многих параметров, связанных с оценкой Фрамингема, таких как расширенная химическая панель и кардиологическое обследование, нелегко оценивать в повседневной практике. Они кажутся непрактичными для всех пациентов с почечной коликой. Кроме того, в соответствии с вышеупомянутыми исследованиями и нашими выводами мы предположили, что оценка по шкале Фрамингема может быть связана с камнями без кальция, которые имеют более высокий объем камней, и функциональным нарушением перистальтики мочеточника. Мы попытались объяснить прогностическую ценность оценки Фрамингема для SP на основе этих механизмов. С другой стороны, мы осознаем необходимость экспериментальных исследований интерстициальных клеток и нейрональной ткани в мочеточнике для дальнейшего подтверждения нашей гипотезы.

 Вывод

В нашем исследовании, в котором участвовали пациенты с камнями мочеточника, у которых не было значительной разницы в размерах и локализации камней, мы наблюдали более низкие уровни UWT, USD, оценки Фрамингема, NLR, UD, объема камня и отсутствия HN, чтобы быть более значительными. успешные предикторы SP. Мы считаем, что радиологи, предоставляющие информацию об этих значениях с использованием автоматической системы измерения, могут помочь урологу в подходе к пациентам с камнями, поскольку вероятность успеха МЕТ может быть увеличена путем соответствующего отбора пациентов в соответствии с этими предикторами. Хотя для подтверждения наших результатов необходимы более всесторонние исследования, мы думаем, что наши выводы как «Предварительные результаты» могут быть шагом к дальнейшим исследованиям

Вклад авторов IS: концепция и дизайн, сбор данных, статистический анализ, анализ и интерпретация данных, составление рукописи. NB: Концепция и дизайн, сбор данных, анализ и интерпретация данных, критический пересмотр рукописи для важного интеллектуального содержания. TTT: Анализ и интерпретация данных, критический пересмотр рукописи на предмет важного интеллектуального содержания. ECA: сбор данных, анализ и интерпретация данных, критический пересмотр рукописи для важного интеллектуального содержания. HB: Сбор данных, критический пересмотр рукописи для важного интеллектуального содержания.

Финансирование Авторы заявляют, что у них нет соответствующих финансовых интересов.

Соблюдение этических норм

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Этическое одобрение исследований с участием людей. Исследование было одобрено местным комитетом по этике (номер протокола: 77192459–050.99-E.10736, 6/13; дата утверждения: 7 октября 2019 г.) в Учебно-исследовательской больнице Карабюкского университета. Все процедуры, выполненные в нашем исследовании с участием людей, соответствовали этическим стандартам институционального и национального исследовательского комитета, а также Хельсинкской декларации 1964 года и более поздним поправкам к ней или сопоставимым этическим стандартам.

Информированное согласие Официальное письменное информированное согласие было получено от всех отдельных участников, вовлеченных в исследование. Данные пациентов, которые не дали согласия, не использовались.

Источники

– Yoshida T, Inoue T, Taguchi M, Omura N, Kinoshita H, Mat- suda T (2019) Ureteral wall thickness as a significant factor in predicting spontaneous passage of ureteral stones of <= 10 mm: a preliminary report. World J Urol 37(5):913–919. https://doi. org/10.1007/s00345-018-2461-x

– European Association of Urology guidelines on Urolithiasis: the 2020 Update. EAU guidelines office, Arnhem, The Netherlands. https://uroweb.org/guideline/urolithiasis/#4. (Accessed 27 March 2020.)

– Choi T, Yoo KH, Choi SK, Kim DS, Lee DG, Min GE, Jeon SH, Lee HL, Jeong IK (2015) Analysis of factors affecting sponta- neous expulsion of ureteral stones that may predict unfavorable outcomes during watchful waiting periods: what is the influence of diabetes mellitus on the ureter? Korean J Urol 56(6):455–460. https://doi.org/10.4111/kju.2015.56.6.455

– Jendeberg J, Geijer H, Alshamari M, Cierzniak B, Liden M (2017) Size matters: the width and location of a ureteral stone accurately predict the chance of spontaneous passage. Eur Radiol 27(11):4775–4785. https://doi.org/10.1007/s00330...

– Lee SR, Jeon HG, Park DS, Choi YD (2012) Longitudinal stone diameter on coronal reconstruction of computed tomography as a predictor of ureteral stone expulsion in medical expulsive therapy. Urology 80(4):784–789. https://doi.org/10.1016/j.urol... gy.2012.06.032

– Sahin C, Eryildirim B, Kafkasli A, Coskun A, Tarhan F, Fay- daci G, Sarica K (2015) Predictive parameters for medical expul- sive therapy in ureteral stones: a critical evaluation. Urolithiasis 43(3):271–275. https://doi.org/10.1007/s00240...

– Kohjimoto Y, Sasaki Y, Iguchi M, Matsumura N, Inagaki T, Hara I (2013) Association of metabolic syndrome traits and severity of kidney stones: results from a nationwide survey on urolithiasis in Japan. Am J Kidney Dis 61(6):923–929. https://doi.org/10.1053/j. ajkd.2012.12.028

– National Cholesterol Education Program Expert Panel on detec- tion E, Treatment of high blood cholesterol in A (2002) Third report of the National Cholesterol Education Program (NCEP) expert panel on detection, evaluation, and treatment of high blood cholesterol in adults (adult treatment panel III) final report. Cir- culation 106(25):3143–3421

– Leo MM, Langlois BK, Pare JR, Mitchell P, Linden J, Nelson KP, Amanti C, Carmody KA (2017) Ultrasound vs. computed tomog- raphy for severity of hydronephrosis and its importance in renal colic. West J Emerg Med 18(4):559–568. https://doi.org/10.5811/ westjem.2017.04.33119

– Cohen A, Anderson B, Gerber G (2017) Hounsfield Units for nephrolithiasis: predictive power for the clinical urologist. Can J Urol 24(3):8832–8837

– Eisner BH, Sheth S, Dretler SP, Herrick B, Pais VM Jr (2012) Abnormalities of 24 hour urine composition in first-time and recurrent stone-formers. Urology 80(4):776–779. https://doi. org/10.1016/j.urology.2012.06.034

– Sfoungaristos S, Kavouras A, Perimenis P (2012) Predictors for spontaneous stone passage in patients with renal colic second- ary to ureteral calculi. Int Urol Nephrol 44(1):71–79. https://doi. org/10.1007/s11255-011-9971-4

– Keller EX, De Coninck V, Audouin M, Doizi S, Daudon M, Traxer O (2019) Stone composition independently predicts stone size in 18,029 spontaneously passed stones. World J Urol 37(11):2493– 2499. https://doi.org/10.1007/s00345...

– Kuebker JM, Robles J, Kramer JJ, Miller NL, Herrell SD, Hsi RS (2019) Predictors of spontaneous ureteral stone passage in the presence of an indwelling ureteral stent. Urolithiasis 47(4):395– 400. https://doi.org/10.1007/s00240...

– Kadihasanoglu M, Marien T, Miller NL (2017) Ureteral stone diameter on computerized tomography coronal reconstructions is clinically important and under-reported. Urology 102:54–60. https://doi.org/10.1016/j.urol...

– Zorba OU, Ogullar S, Yazar S, Akca G (2016) CT-based deter- mination of ureteral stone volume: a predictor of spontaneous passage. J Endourol 30(1):32–36. https://doi.org/10.1089/ end.2015.0481

– Eisner BH, Pedro R, Namasivayam S, Kambadakone A, Sahani DV, Dretler SP, Monga M (2008) Differences in stone size and ureteral dilation between obstructing proximal and distal ureteral calculi. Urology 72(3):517–520. https://doi.org/10.1016/j.urol... gy.2008.03.034

– Jain A, Sreenivasan SK, Manikandan R, Dorairajan LN, Sistla  S, Adithan S (2020) Association of spontaneous expulsion with C-reactive protein and other clinico-demographic factors in patients with lower ureteric stone. Urolithiasis 48(2):117–122. https://doi.org/10.1007/s00240...

– Ozcan C, Aydogdu O, Senocak C, Damar E, Eraslan A, Oztuna D, Bozkurt OF (2015) Predictive factors for spontaneous stone passage and the potential role of serum C-reactive protein in patients with 4–10 mm distal ureteral stones: a prospective clini- cal study. J Urol 194(4):1009–1013. https://doi.org/10.1016/j. juro.2015.04.104

– Lee KS, Ha JS, Koo KC (2017) Significance of neutrophil-to- lymphocyte ratio as a novel indicator of spontaneous ureter stone passage. Yonsei Med J 58(5):988–993. https://doi.org/10.3349/ ymj.2017.58.5.988

– Boyd C, Wood K, Whitaker D, Assimos DG (2018) The influ- ence of metabolic syndrome and its components on the develop- ment of nephrolithiasis. Asian J Urol 5(4):215–222. https://doi. org/10.1016/j.ajur.2018.06.002

– Fazlioglu A, Salman Y, Tandogdu Z, Kurtulus FO, Bas S, Cek M (2014) The effect of smoking on spontaneous pas- sage of distal ureteral stones. BMC Urology 14:27. https://doi. org/10.1186/1471-2490-14-27

– Valente P, Castro H, Pereira I, Vila F, Araujo PB, Vivas C, Silva A, Oliveira A, Lindoro J (2019) Metabolic syndrome and the com- position of urinary calculi: is there any relation? Cent Eur J Urol 72(3):276–279. https://doi.org/10.5173/ceju.2...

– Canda AE, Dogan H, Kandemir O, Atmaca AF, Akbulut Z, Balbay MD (2014) Does diabetes affect the distribution and number of interstitial cells and neuronal tissue in the ureter, bladder, prostate, and urethra of humans? Cent Eur J Urol 67(4):366–374. https:// doi.org/10.5173/ceju.2014.04.art10

– Otto BJ, Bozorgmehri S, Kuo J, Canales M, Bird VG, Canales  B (2017) Age, body mass index, and gender predict 24 hour urine parameters in recurrent idiopathic calcium oxalate stone formers. J Endourol 31(12):1335–1341. https://doi.org/10.1089/ end.2017.0352

Примечание издателя Springer Nature сохраняет нейтралитет в отношении юрисдикционных претензий на опубликованных картах и принадлежностей организаций.